…которое мне удалось найти. (Шанти это моряцкие песни, типа Wellerman, который всех достал). Кстати, выяснилось, что есть и другие. Но обо всём по порядку.
Это мой любимый жанр, называется “вольный пересказ Википедии”. С одной стороны, казалось бы, кому надо – пойдут и прочтут сами. А с другой – ну вот честно, кому всралась “Дубинушка” (спойлер!) кроме таких упоротых, как я?
А ведь у неё очень интересная история.
Начну издалека. Знаете у БГ песню “Что нам делать с пьяным матросом”?
Её, так сказать, исходник – это шанти “What Shall We Do with a Drunken Sailor?”
ДальшеПесня примерно 1830-го года, её пели, как и другие, на флоте во время разных работ. Были якорные, баковые, помповые, “короткие” и “длинные” для разных видов рывка.
“Матрос” из поджанра “Stamp-n-Go” – это когда надо толпой тащить линь, сделать паузу и опять тащить.
Я люблю эту песню. Так вот, текст в ней о том, как протрезвить пьяного матроса. В старых вариантах предлагается побрить ему пузо, прилепить на жопу горчичник и т. п.
А в припеве поётся так: “Weigh heigh and up she rises…”. Первые два слова звучат как “вэй-хэй”, так что они меня не смущали. Ну такое “айлюли” у людей, ок.
А вот SHE смущало. Матрос явно мужик. А кто такая “She”? Там разок упоминается капитанская дочка, но это явно не о ней.
Я вышел в интернет с таким вопросом (с). По-русски не нашёл. По-английски выяснилось, что нейтивов это тоже смущает, и у них нет единой версии.
Чувак, который заморочился больше всех, напомнил факт, что корабль на английском это “она”. Так вот. Внезапно не только корабль!
Оказалось, моряки флота Её Величества девятнадцатого века про любую понятную и непонятную фигню в море зачастую говорили “she”. В том числе якорь, который поднимали кабестаном, или, скажем, мачту (наш вариант).
Не могу не отметить другие внезапные открытия.
Меч Дюрандаль – она (имя женское).
Само слово “меч” изначально – небинарная персона (было и так и так).
Зато река Темза – мужик (они говорят Папа Темза).
Так вот, she – это про ту штуку, которую они поднимали, когда пели. А безобидное айлюли “Weigh heigh”, оказалось, подозрительно смахивает на “weight height”, что-то про вес и высь, и приблизительно переводится как “тянем-потянем”.
Про эту песню можно рассказать ещё многое, например, как там все смешно имитируют никогда не существовавшее “старинное” произношение “ёрлай” вместо классического “early”, но вы, наверное, уже ждёте про “Дубинушку” и наших матросов?
Терпение, спокойствие, сейчас они появятся.
Итак, разобравшись с этим вертлявым местоимением, я задумался, – а наша-то культура породила нечто подобное? По идее должна была.
Но у нас в целом маловато рабочих песен, не говоря о моряцких. Отчасти разгадка в том, что они превратились в революционные, и мы знаем их уже так.
Но это я понял уже потом, а тогда, ничего особо не найдя, я пошёл читать про “Дубинушку” без больших ожиданий. Ну это явно было не то, что мне надо.
Ого-го, как я ошибался!
Итак, помните ли вы, кто такие бурлаки?
Ну, картину Репина-то точно знаете.
Кстати, интересный факт про неё. Все персонажи – реальные люди. И еще есть более поздний вариант этой работы под названием “Быдло империализма”. Лежит вроде как в Баку.
Про картину и её злоключения (в том числе как её бросили, сцука, ПОД ДОЖДЁМ У ЗАБОРА, и это уже после появления всемирной известности) можно писать отдельный тред. Это как-нибудь не сегодня.
Ограничусь фанфактом, что по “бурлакам на Волге” сняли ФИЛЬМ.
А сейчас про самих бурлаков.
Если даже жизнь вас не сталкивала, вы точно знаете выражения “Тянуть лямку” и “Этот стон у нас песней зовётся”. Последнее из стихотворения Некрасова:
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется —
То бурлаки идут бечевой!..
Что такое “идти бечевой” и “тянуть лямку”?
Бурлаков в таком виде, как на картине, можно было встретить на реке в двух случаях. Первый, стандартный, когда надо было волочь судно против течения. Для этих целей собирались артели.
Как раз в те годы, когда на английском флоте активно пели про пьяного матроса (начало-середина XIX века), на Волге, по отчету губернатора Нижнего Новгорода Крюкова, было 652 000 бурлаков.
Второй случай, когда они вот так тащили расшиву (это баржа) – если судно садилось на мель.
Ой, закончились разрешенные твиты в цепочке. Сейчас буду писать вторую половину отдельно. Самое ретвитнуть тред, я считаю.
Спасибо!
Так вот. Когда расшива садилась на мель, плывя по течению, не всегда получалось снять её вручную.
Тогда ребята шли в лес и корчевали дерево, максимально разлапистое, чаще хвойное. Это дерево привязывали к барже и бросали в воду. Река тянула его течением, и “помогала тянуть”.
Для корчевания деревьев с земли под распашку уже была песня, которая отлично легла на эти реалии. Собственно, “Дубинушка”. И как раз поэтому поэтому дубинушка “зелёная”.
Вот можно послушать, как её поёт Шаляпин.
Кстати, я чуть не запутался. Сняли даже не один фильм, а ДВА, в 1936 Стрижевский, а в 1958 Туржанский.
И во втором играл сын Шаляпина, тоже Фёдор Шаляпин, очень интересная личность. Послушайте немножко, как он рассказывает, кайфанете.
Ну такоооой фактурный дед.
Так о чём это я. “Дубинушка”.
Песня народная, сперва использовалась лесорубами, а потом бурлаками. Изначальный текст Дубинушки (кроме припева) авторский и принадлежит Василию Богданову. А Александр Ольхин (консул, коллежский асессор, присяжный поверенный и, наконец, политический зэк, во сделал карьеру чел), доделал текст до “революционной” версии, которую на записи поёт Шаляпин.
Вот, кстати, её исполнение поновее и текст поразборчивее.
Кончается всё в этом варианте так:
Но настанет пора, и проснётся народ,
Разогнёт он могучую спину,
И на бар и царя, на попов и господ
Он отыщет покрепче дубину.
Гойд... то есть, ухнем!
Принадлежность анонимного текста Ольхину подтверждается агентурной справкой департамента полиции: “Сочинил переделку „Дубинушки“ в самом возмутительном духе и просил доставлять ему песни, поющиеся между фабричными, чтобы переделывать их в революционные”.
Песню реально любил народ. Были матерные вариации, монастырские вариации, есть записанный со слов Гиляровского рассказ, как её хором пели на строительстве Театральной площади, где сейчас метро.
Или вот со слов Замятина: “Бывает вот, над кладью грузчики иной раз тужатся-тужатся, а всё ни с места. Уж и дубинушку спели, и куплет ахтительный какой-нибудь загнули про подрядчика… Ещё раз тарарам, мы получим триста грамм. Подёрнем!”
Под “Дубинушку” (в этом есть что-то тарантиновское) революционер Юрковский убил провокатора: “Убийство было совершено в саду близ ресторана „Мартена“, где группа молодёжи пела в это время „Дубинушку“, и этим отвлекала внимание властей, чем и воспользовались террористы”. Лихо?
Но больше всего мне нравятся воспоминания Шаляпина (того самого). Самого главного исполнителя “Дубинушки” в истории. Дальше о них.
Шаляпин:
“Какие-то девицы кричали мне: «Варшавянку». Какие-то хриплые голоса настаивали: «Интернационал!» Но — говорю это совершенно искренне — этих революционных песен я в ту пору не знал и только недавно, но зато очень хорошо узнал, что такое «Интернационал».
Но ещё с юных лет, с озера Кабана в городе Казани, я знал, что существует рабочая песня «Дубинушка», что поется она в сопровождении хора и что только куплеты поёт солист — не солист его величества, конечно… И на просьбы рабочей публики мне казалось самым подходящим спеть
именно эту песню. И я сказал, что знаю «Дубинушку», могу её спеть, если вы её мне подтянете. Снова вавилонское «ура!», и я запеваю:
— Много песен слыхал на родной стороне, Не про радость — про горе в них пели. Но из песен всех тех в память врезалась мне Эта песня рабочей артели…
— Эй, дубинушка, ухнем, — подхватили 5000 голосов, и я, как на пасхе у заутрени, отделился от земли.
Я не знаю, что звучало в этой песне — революция или пламенный призыв к бодрости, прославление труда, человеческого счастья и свободы. Не знаю. Я в экстазе только пел, а что за этим следует — рай или ад, — я и не думал.
Так из гнезда вылетает могучая, сильная белая птица и летит высоко за облака. Конечно, все дубины, которые подымаются «на господ и бояр», — я их в руке не держал ни в прямом, ни в переносном смысле. А конца гнёта я желал, а свободу я любил и тогда, как люблю теперь.
Много лет прошло с тех пор, а этот вечер запомнил, на всю жизнь запомнил. Удался он на славу. Рабочие после концерта разошлись домой мирно, как ученики, попарно. А о «Дубинушке» стали, конечно, говорить различно. Главным образом меня немедленно зачислили в крайние революционеры”.
Вот, кстати, текст для желающих.
Такая вот культура. Наша и мировая. Ма-а-а-аленький кусочек. И, господи, как это всё далеко от того мерзкого лубка, который сейчас выдают за ту и другую.
Надеюсь, я вас развлёк и рассказал что-нибудь новое. Спасибо за ретвиты и лайки. С вами какого-то хрена не спал в эту ночь Арчет (t.me/Archet). Реально, я не совсем понимаю, что меня сподвигло писать статью на эту тему. Но она почему-то кажется мне уместной.
P.S.: Маленький бонус. По наводке @Cooleach – mi3ch.livejournal.com/2698153.html – это пост Митрича, кто есть кто на картине.
И фанфакт от меня. Песню про матроса поют до сих пор, и версии мучений придумывают новые. Например, “Давайте заставим его петь в ирландской группе” 🙂
P.P.S:
Ну и для равновесия “Дубинушка”, ставшая джазовым стандартом в исполнении Глена Миллера, на что указала в комментах уважаемая @mawkamiwka, джазовая музыкантка.
Между прочим 10 недель на 1 месте хитпарада Billboard в 1941. Ey, ukhnem!
Хотя, если задуматься, я нет совсем уверен, что “Эй, ухнем” и “Дубинушка” это один материал.
Увидимся.
Арчет